Личные истории:ВИЧ +. Разговор с мужем

Везде пишут, что нельзя рассказывать о своем положительном ВИЧ-статусе впопыхах, нужно подготовить в первую очередь себя, создать нужную обстановку и спокойно поделиться с человеком этим секретом.

Перечитав сотни статей и форумов, я держала в себе эти переживания несколько дней. Очень тяжело улыбаться в глаза человеку, который скоро узнает, что, возможно, болен неизлечимой болезнью. Да и вообще, тяжело сохранить спокойствие, когда у тебя ВИЧ. Тихий плач в душе и бессонные ночи – все тщательно скрывалось. Не знаю, ради чего.

Отправив ребенка на выходные к бабушке, я встретила Антона с работы, накормила и решилась поговорить с ним. Мой монолог был очень долгим – спокойно все рассказать у меня не получилось. Не знаю, какой силы должен быть характер, чтобы говорить об этом хотя бы с сухими глазами и без трясущихся рук. Говорила про лечение, про истории нормальной жизни ВИЧ-инфицированных, что он вообще может оказаться здоровым, нужно только обязательно пройти тест. Все это время Антон молчал и внимательно слушал мой поток информации, иногда несвязную, истеричную речь. Я ожидала абсолютно любой реакции: паники, гнева, страха, да чего угодно! Вместо этого, он сказал, что ему придется уехать на несколько дней, чтобы все обдумать.

Не буду подробно останавливаться на рыданиях и истерике, в которую я впала после его уезда. Но время на обдумывание – выбор Антона, которого я не могу лишить его. Мне оставалось только ждать и думать о ребенке, читая информацию о том, как проходит беременность и роды у ВИЧ-положительных женщин.

За время изучения этого вопроса начиталась страшных историй о брезгливом отношении к ВИЧ-инфицированным в больницах, об «эмоциональных камнях», которые кидают в тебя все окружающие мамочки, мол, если есть ВИЧ, значит, ты наркоманка или женщина легкого поведения. В общем, напугалась и уже приготовилась к эмоциональному давлению со стороны врачей. Но аборт делать я не собиралась: лучше терпеть упреки окружающих, чем потерять ребеночка. Позвонила в больницу и записалась на прием к врачу. Потому что советоваться мне было не с кем. На какое-то время я осталась одна со своими переживаниями и страхами. Из головы не выходил Антон: каким будет его решение? Наверное, он возненавидит меня за испорченную жизнь. Силы давали мне только ребеночек в утробе и доченька, которая в трубку телефона говорила, как любит меня, весело рассказывала, как с бабой Томой они пекли плюшки. Мне есть ради чего жить и бороться.

К врачу я шла с одним вопросом: может ли мой будущий малыш родиться здоровым? Ведь с мужем мы не предохранялись, значит, скорее всего, оба заражены. Ситуация тяжелая, но справиться я была обязана. Поговорив с врачом, я узнала, что непосредственно в сперматозоидах и яйцеклетке ВИЧ-инфекции нет, они стерильны и не содержат в себе ничего, кроме питательных веществ, необходимых для развития зародыша и генетической информации родителей. На душе стало легче – надежда есть. Омрачало ситуацию то, что я должна быть осторожнее, ведь в нас с мужем инфекция могла развиваться по-разному, и при каждом половом контакте мы заражали друг друга инфекцией видоизмененной, отличной от нашей собственной. Сейчас есть немало вариантов безопасно забеременеть, если кто-то из родителей или оба они ВИЧ-положительные, но для этого необходимо было знать свой ВИЧ-статус. Не зря говорят: предупрежден – значит вооружен. Мы оказались в этой ситуации безоружными.

Помимо общих анализов крови и мочи, меня отправили на сдачу крови для определения вирусной нагрузки. Оказалось, что эту нагрузку можно уменьшить, этим и занимаются во время лечения. То есть, полностью вылечиться, конечно, я не смогу, но снизить нагрузку до минимума реально. Еще меня отправили сдать анализ на определение иммунного статуса и общего состояния организма, чтобы по общим результатам назначить антиретровирусную терапию. Врач оказалась профессионалом и просто хорошим человеком, она абсолютно нормально отнеслась ко мне, так что мои переживания по поводу презрения были напрасными. Единственное, что она сказала мне напоследок: «Придется повозиться, но справиться можно». Я до сих пор помню эти слова и интонацию – они стали девизом моей дальнейшей жизни.